В последнее время ведущие западные издания радуют российских читателей громкими заголовками с не менее скандальным содержанием. То: «Российские военные силы в их нынешнем состоянии способны захватить Таллинн и Ригу менее чем за 60 часов», то: «силы Североатлантического альянса не в состоянии защитить восточные границы ЕС перед лицом России», а недавно Bild решило пойти еще дальше и , что России понадобилась бы всего одна ночь, чтоб захватить Польшу в случае нападения.

Несмотря на казалось бы, голословный характер таких материалов, за ними стоят серьезные исследования, достаточно авторитетных «кантор» вроде Atlantic Council или RAND Corporation. Как правило в моделируемых сценариях гипотетических военных действий, очень часто фигурирует набор символов «A2/AD», который по мнению западных аналитиков оказывает решающие воздействие на баланс сил в регионе.

Но с чем связано его появление и постоянное употребление в контексте России? Постараемся разобраться что он значит, и какой смысл в него вкладывают создатели.

Под аббревиатурой A2/AD подразумеваться термин anti-access/area-denial (буквально: воспрещения доступа/блокирования зоны). Под ним обычно понимают определенные территории где сегодняшняя стратегия вооруженных сил США не сможет действовать в полной мере, а сами войска окажутся в уязвимом положении.

Изначально он придуман Пентагоном с целью описать совокупность вооружений Китайского Народной Республики, которые способны заблокировать доступ в западную часть Тихого океана или нивелировать возможность осуществлять операции в этом, жизненно важном для интересов США, регионе.

Для того что бы лучше понять природу опасений США по поводу таких зон, следует немного окунуться в историю.

С самого начала Холодной войны, позиции Европы и США на Европейском ТВД были крайне уязвимыми. Огромный бронетанковый советский кулак грозил размазать силы НАТО по всей протяженности границы со странами Варшавского договора.

Дать симметричный ответ США было не в состоянии, хотя бы исходя из невозможности логистического обеспечения переброски и функционирования подобного количества войск и техники. Поэтому основная доктрина США по противостоянию громадной мощи СССР базировалась на ассиметричном ответе и воплотилась в так называемой первой «компенсационной стратегии».

Она предполагала сделать ставку на ядерное оружие и постоянное убеждение, всего мира, что действующий президент США не совсем в ладах с головой и готов нажать на «красную» кнопку в любой момент.

Впоследствии ее сменила «Вторая компенсационная стратегия» существовавшая в 1970-1980-е годы. Она опиралась на доктрину «AirLand Battle» которая предусматривала установления господства в воздухе и использование высокоточных вооружений для возможности контр-блицкрига в отношении Советского Союза. В том числе и с помощью малых групп специальных операций, использующих жалящую тактику «пчелиного роя» (swarming).

Советский союз тоже не сидел без дела. Главным ответом стало развитие мобильных систем ПВО, истребительной авиации, средств поражения кораблей — с целью свести на нет попытки противодействия в отношении маневренных частей сухопутных войск.

В результате, сформировалось два совершенно разных типа армий. Огромный железный «каток», поддерживаемый реактивной артиллерией и штурмовой авиацией, готовый в любую минуту проложить себе дорогу к Ла-Маншу и экспедиционный силы, способные к переброске морем, но крайне уязвимые без опоры на авиацию в флот.

Свою жизнеспособность доктрина AirLand Battle доказала во время операции «Буря в пустыне» когда значительный потенциал бронетанковых соединении Саддама был нейтрализован благодаря воздушным силам, использующим высокоточное оружие.

F/A-18F Super Hornet aircraft refuelling from a RAAF KC-30A Multi Role Tanker Transport aircraft above a city in Iraq. HOTO / AUSTRALIAN DEFENCE/SERGEANT HAMISH PATERSON»

После распада союза и перехода мира к однополярной модели, эта парадигма стала базовой для реализации силовых сценариев по перекройки мировой геополитической карты.

В дальнейшем возможности США в доминировании на поле боя расширялась за счет развитой сети спутников, многократному увеличению возможностей сбора и передачи информации, развитой системе коммуникаций и беспрепятственном господстве в киберпространстве.

В условиях, когда всю «черную работу» на себя брала авиация при поддержке флота, сухопутные силы все больше сосредоточивались на мобильности, гибкости и быстрой переброски войск в рамках реагирования на геополитические угрозы. В свете “Global war on terror” структура большинства подразделений трансформировалась в усиленные стрелковые формирования, адаптированные к контр-инсургентским компаниям и стала больше напоминать «продвинутые» полицейские силы чем армию, в классическом понимании.

Судите сами: в 2009 году был принят план создания армии модульного типа. Высшим тактическим соединением оставалась бригада. Все боевые бригады делились на тяжелые, «страйкер» и легкие пехотные (сюда включены и десантные)

Из 31 армейской бригады (к 2017 годы их планируется еще больше сократить до 30) только 9 остались тяжелыми (имеют в составе 90 танков M1 Abrams и где-то 130 БМП M2 Bradley) остальные — это 14 легкопехотных бригад (на Hummvee и с буксируемыми легкими гаубицами, где бронетехника отсутствует в принципе) и еще 7 «страйкер» бригад (на вооружение тоже самое + около 300 БТР Stryker, основная масса которых вооружены 12.7 мм. пулеметом M2 Браунинг и 40 мм. автоматическим гранатомётом Mk 19).

Бригадная артиллерия представлена 3 батареями по 8 орудий (155 мм САУ M109 для «тяжелых» бригад, 120 мм гаубицей M777 для «страйкер» бригад, 1 батарея 120 мм гаубиц M777 и 2 батареями 105 мм гаубиц M119 для легких пехотных бригад). РСЗО (M142 HIMMARS и M270 MLRS) находятся на вооружении еще 4 отдельных артиллерийских бригад.

В Корпусе морской пехоты дела обстоят еще более «плачевно». В силу того Корпус задуман именно как экспедиционные силы способные к оперативной переброске на различные ТВД, он «облегчен» до максимума. На 3 дивизий (одна усеченного состава) приходиться только 2 танковых батальона (M1A1 Abrams) и 6 механизированных (по 3 на колесных LAV-25 и гусеничных AAV-P7), а РСЗО стоит на вооружении только двух артиллерийских батальонов.

Тем не менее, при классическом сценарии завоевания господства в воздухе и подавления ПВО, шквал авиаударов должен разрушить командные центры и системы коммуникации парализовав управление войсками, следующей жертвой должны стать артиллерийские и тактические ракетные части, а эскадронам A-10 и AH-64 остается завершить дело, перемолов на «съедобный фарш» бронетанковый кулак потенциального противника.

Оставшиеся разобщенные и дезинтегрированные силы станут уже легкой добычей для наземной составляющей вооруженных сил США, комфортно маневрирующих в условиях господства в информационном и разведывательном пространстве.

Смысл и основная опасность зон A2/AD как раз в том, что развитые, эшелонированные системы ПВО всех уровней (дальнего, среднего и ближнего действия), продвинутые системы РЭБ и кибератаки создают своеобразный «пузырь», который гарантирует прикрытие этой области от «господства» ВВС США (а также, возможно, спутниковой группировки) на определенной время.

В свою очередь, под прикрытием этого «пузыря» системы противокорабельной защиты, тактические ракетные системы и РСЗО «сковывают» наземный и морской компонент противостоящих вооруженных сил, не давая им развить инициативу.

В сумме, эти факторы создают практически идеальные условия для применения тактических соединений, где ставка делается на кинжальные удары танковых и механизированных частей в условиях масштабной поддержки артиллерии и РСЗО, чем так славиться Российская армия.

Подобная ситуация создает настолько серьезные риски для действия ВС США, что Пентагон уже сейчас запускает целый ряд дорогостоящих программ, способных «компенсировать» эти критические уязвимости в военной доктрине Соединённых Штатов.

Фундаментальную роль в этих планах играет стратегия « » (третья компенсационная) разработанная CSBA (Центром стратегических и бюджетных оценок).

Она предлагает в первую очередь сосредоточится на беспилотных операциях, которые включают разработку малозаметного перспективного БЛА большой дальности, в том числе с возможностью морского базирования и семейства боевых беспилотных авиационных систем.

Последняя предполагает создания « » дронов, интегрированных в единую сеть (в рамках системы систем (System of Systems (SoS) Integration Technology and Experimentation), построенной по принципу «открытых архитектур способных помочь американской авиации преодолевать ПВО противника.

Второй компонент – это массовый переход на «стелс» авиацию, которая не так «чувствительна» к зонам A2/AD как самолеты предыдущих поколений.

Самолеты F-35 и F-22 превосходят самолеты четвертого поколения с точки зрения малозаметности, однако они обладают небольшим радиусом действия. Многие эксперты считают, что F-35 несовершенен даже с точки зрения стелс-технологий, поэтому США сосредоточились на создании класса малозаметных бомбардировщиков увеличенной дальности, которые позволят быстро и глобально реагировать на действия противника на значительных расстояниях ).

Несмотря на то, что стратегия A2/AD учитывает атомные ударные подводные лодки, им сложно противостоять. Поэтому Пентагон придает особое значение беспилотным подводным системам.

Кроме того, столкнувшись с возможностью начала , руководство Министерства обороны начало разрабатывать технику и технологии защиты орбитальных спутников, а недавно был открыт Объединенный центр проведения комплексных космических операций.

Пентагон в текущем году потратит на космические программы 22 миллиарда долларов, плюс дополнительно пять миллиардов долларов. Два миллиарда из этой суммы пойдет на « », который включает совершенно секретные .

Главной целью реализации стратегии Third Offset является формирование системы глобального наблюдения и удара. Которая, в свою очередь, позволит не зависеть от баз, расположенных недалеко от противника и действовать без постоянной поддержки из космоса; с высокой оперативностью наносить удары в течение нескольких часов; эластично влиять на различные ситуации по всему миру.

В таком случае появляется возможность дать ассиметричный ответ стратегии A2/AD без существенных потерь, со своей стороны.

Ну а пока это только планы, оборонному ведомству остается надеяться, что выборы выиграет Трамп и наблюдать за ночным захватом Польши можно будет не из-за окопов где-нибудь под Краковом, а комфортно поедая попкорн на авиабазе Ramstein)

Соединенные Штаты решили потратить многие миллиарды долларов на разработку авианосцев класса Ford (CVN-78), которые должны заменить ставшие уязвимыми авианесущие корабли класса Nimitz. Что касается последних, то они находятся на вооружении в Соединенных Штатах с 1975 года, а последний корабль (USS George H. W. Bush) вошел в состав военно-морского флота США в 2009 году. Корабли класса Ford в той или иной конфигурации могут использоваться до конца XXI века.

Как раз в тот момент, когда американское правительство решило сделать эти инвестиции, многие аналитики стали говорить о том, что возросшая смертоносность систем преграждения доступа (особенно Китая, но также России и Ирана) сделали этот авианосец устаревшим. Если это так, то инвестирование средств на строительство класса кораблей, которые должны были прослужить 90 лет, может оказаться колоссальной, но пустой тратой денег.

Как в случае любых сложных дебатов, нам нужно время для того, чтобы определить наши термины и уточнить ставки. Системы преграждения доступа и блокирования зоны (A2/AD) разных стран мира, на самом деле, способны ограничить эффективность авианосцев класса Ford, но, тем не менее, Соединенные Штаты найдут варианты использования этих кораблей.

Определить термин «устарелость»

Мы должны тщательно определить, что мы подразумеваем под словом «устарелость». Военные аналитики часто ставят знак равенства между «устарелостью» и «бесполезностью», особенно когда их целью является получение долларов на новые образцы вооружений, однако эти два слова означают не одно и то же. В любой войне армия, военно-морской флот и военно-воздушные силы воюют, используя старое, или даже архаичное оборудование. Сделанный для использования во Второй мировой войне бомбардировщик и штурмовик A-26 Invader применялся во время войны во Вьетнаме.

Линкор USS New Jersey, объявленный устаревшим в конце Второй мировой войны, использовался у берегов Кореи, Вьетнама и Ливана. Штурмовик A-10 Warthog («Бородавочник») многие считали устаревшим еще до принятия его на вооружение, а он продолжает использоваться в войнах Америки. Для стран, менее обеспеченных, чем Соединенные Штаты, этот аргумент будет выглядеть еще более убедительным, и все армии, которые сегодня воюют в Сирии или в Ливии, используют оборудование, которые американцы признали устаревшим десятки лет назад.

Вопрос состоит в следующем: хотя корабли класса CVN-78 не могут проникнуть в современные блокированные зоны, они, тем не менее, способны выполнять другие полезные функции. Американские авианосцы с 1945 года активно использовались как раз для выполнения такого рода задач, включая нанесение ударов в доступных зонах, демонстрацию силы государства, а также оказание помощи при проведении спасательных операций. «Устарелость» для выполнения одного рода задач не означает бесполезность при использовании в большом количестве других военно-морских операций.

Авианосцы против систем A2/AD

Разговоры об устарелости авианосцев ведутся с момента окончания Второй мировой войны. Советы создали сложную систему из подводных лодок, сенсоров и самолетов, задача которой состояла в нанесении удара по американским авианосцам. Соединенные Штаты разработали меры противодействия, включая создание истребителя-перехватчика F-14 Tomcat, в задачу которого входило подавление и отвлечение советских систем. Поскольку война так и не началась, у нас не было возможности проверить возможности авиакрыльев авианосца в борьбе против бомбардировщиков Ту-22М Backfire. Советы и американцы много работали, соперничая друг с другом, они отвечали на каждую инновацию еще более совершенными образцами оружия. Каждый шаг такого рода приводил к изменению расклада сил и оценки уязвимости - в некоторые периоды бомбардировщики имели превосходство, а затем преимущество переходило к авианосцам.

Возможности следующего поколения систем A2/AD будут иметь такой же нелинейный характер. В то время, как китайские ракеты, вероятно, будут обладать необходимым радиусом действия и соответствующей маневренностью в конечной фазе для обнаружения американских авианосцев, противоракетная оборона и средства радиоэлектронной борьбы, возможно, сделают эти ракеты неэффективными или даже бесполезными. А совершенствование технологий, используемых в борьбе против подводных лодок, могут ограничить или ликвидировать уязвимость, возникающую при наличии подводных угроз. Авианосцы, ставшие «устарелыми», возможно, таковыми не останутся.

Полезность больших кораблей с плоской палубой связана, в первую очередь, с классами летательных аппаратов, которые они могут нести на своем борту и запускать в небо. В значительной мере авианосцы как концепция продолжают существовать, потому что их можно использовать не только для проникновения в хорошо защищенные и блокированные зоны. И, действительно, еще ни один американский авианосец после Второй мировой войны не сталкивался непосредственно с подобного рода системой. Вместо этого (как было указано выше) авианосцы нашли себе применение в целом ряде других условий.

Американский военно-морской флот в течение последних 25 лет обладает преимуществом почти неограниченного доступа во вражеское воздушное пространство, и он соответствующим образом сформировал свои авиакрылья. Хотя Соединенные Штаты медленнее, чем многим хотелось бы, адаптируются к новым видам угроз, связанных с преграждением доступа, разработка самолетов пятого и шестого поколения с пониженной заметностью, а также создание в будущем базирующихся на авианосцах ударных зон дальнего радиуса действия может помочь восстановить полезность авианосцев класса CVN-78, даже если системы преграждения доступа и блокирования зоны будут выдавливать авианосцы все дальше в море.

Многие уникальные виды оружия быстро становятся устаревшими. Быстрые линкоры периода Второй мировой войны были отправлены в резерв меньше чем через десять лет после принятия их на вооружение. Истребители и бомбардировщики начального этапа использования реактивных двигателей имели еще меньший срок службы. Авианосцы самого разного типа обладают хорошим и длинным жизненным циклом. Они выживают, потому что самолеты имеют короткий радиус действия, а обычные аэродромы отличаются значительной военной и политической уязвимостью. Эти два фактора, судя по всему, никуда не исчезнут.

Однако тот факт, что авианесущие корабли с плоской палубой, вероятно, и дальше будут существовать, не означает, что авианосцы класса Ford, рассчитанные на участие в военный действиях высокой интенсивности с использованием высоких технологий, представляют собой идеальные инвестиции в американский оборонный капитал. Уязвимость больших авианосцев является реальной, и Соединенным Штатам следует либо найти решение существующих проблем, либо рассмотреть альтернативные возможности доставки средств поражения.

Агентство по перспективным оборонным научно-исследовательским разработкам США (DARPA) подписало контракты с гигантами американского военно-промышленного комплекса (ВПК) Lockheed Martin и Raytheon на проведение испытаний нового американского «супероружия» - проекта, под названием CODE (Collaborative Operationsin Denied Environment-совместные операции в районах запрещённого доступа). Концепция CODE такова - «рой» беспилотных летательных аппаратов (БПЛА),которые активно обмениваются информацией друг с другом, а также с единственным командным пунктом, «прорывается» в так называемые зоны anti-access/area-denial (A2/AD),и подавляет приоритетные цели, такие как комплексы радиоэлектронной борьбы (РЭБ) и зенитно-ракетные комплексы. Это продемонстрировано на видеозаписи с компьютерными моделями .

Зоны Anti-access/area-denial России и Китая - одна из главных «головных болей» США

Что касается понятия A2/AD - оно часто используется на Западе, и обозначает территорию, на которой осуществляется противодействие проникновению сил противника и, одновременно с этим, ограничение эффективности применения вооружений прорвавшимися войсками (если таковые имеются). Хорошим примером такой зоны является российская база Хмеймим в Сирии, которая одновременно прикрыта зенитно-ракетными комплексами (ЗРК) дальнего радиуса действия С-400, зенитными ракетно-пушечными комплексами (ЗПРК) «Панцирь-С1» и новейшими системами РЭБ «Красуха-4». Такое сочетание позволяет создать зону радиусом в 200 км (ракета С-400, позволяющая сбивать цели на расстояниях до 400 км пока не принята на вооружение),в которой авиация противника практически бессильна. В последние годы, американские военные, а также их коллеги по НАТО, постоянно говорят о том, что Китай, и, в особенности, Россия, научились создавать очень мощные зоны A2/AD, считая этот факт одним из основных имеющихся военных вызовов.

Таким образом, создание вооружений и концепций, позволяющих прорвать оборону этих «запретных» зон, при этом не потеряв, например, большую часть авиакрыла авианосца, является одной из приоритетных задач американцев.

«Рой» беспилотников - новое исполнение идей 1970−1980-х

В рамках CODE, целой группой беспилотников, каждый из которых может иметь различное назначение (разведывательные, ударные, «камикадзе» и т.п.),должен управлять всего один человек с командного пункта. Разработчики хотят достичь этого с помощью повышения автономности работы беспилотников в «рое» - они должны сами обнаруживать и распознавать цели противника, а также дифференцировать их по приоритетности, тут же отправляя эту информацию остальным БПЛА в группе и на командный пункт. Далее, цели должны атаковаться оптимальным образом - после обработки полученной информации.

Сами идеи распознавания противников по имеющейся информации о них в памяти носителя и автоматическое определение приоритетности целей были реализованы ещё в советских противокорабельных ракетах П-700 «Гранит», разработка которых началась в 1969 году. Принята же на вооружения ракета оказалась в 1983 году. Максимальная дальность поражения целей для этой ПКР составляет 600 км. При этом, если осуществляется залповая стрельба «Гранитами», к примеру, по авианосной ударной группе, летящие со сверхзвуковой скоростью ракеты с помощью своих радиолокаторов обнаруживают корабли противника, сравнивают полученную информацию с имеющейся в своей базе данных, определяя при этом типы кораблей, обмениваются полученной информацией, определяют наиболее приоритетные цели и оптимально распределяют их между собой. Точно так же действует и другая российская тяжелая ПКР П-1000 «Вулкан».

Таким образом, применение элементов искусственного интеллекта в сфере вооружений не является новой концепцией. Однако, огромный прогресс в области микроэлектроники, в сочетании с появлением цифровых видеокамер высокого разрешения, позволяет достигнуть новых высот в этой области. Если раньше задачи подобные предъявляемым в проекте CODE были технически невыполнимы, то сейчас они уже реализуемы.

CODE не защищен в полной мере от средств РЭБ

К проекту CODE, в том виде, в котором он был презентован DARPA, имеется ряд серьезных вопросов. Если уж речь идёт о прорыве зон A2/AD, то важнейшим их элементом, как мы уже говорили, являются системы РЭБ. Современные средства радиоэлектронной борьбы способны бороться с БПЛА, нарушая с помощью помех каналы радиосвязи, по которым осуществляется управление из командного пункта, одновременно с этим могут подавляться сигналы с навигационных спутников (или же, что ещё интереснее, замещаться ложными данными GPS).

В случае же с «роем» беспилотников, каналы связи имеются как между самими БПЛА, так и с командным пунктом. Даже учитывая повышенную автономность работы этих беспилотников, большой вопрос, как они смогут вести эффективные боевые действия в условиях активного применения РЭБ. Тем более, что одновременно с этим по БПЛА будут работать ЗРК и ЗПРК малого радиуса действия.

Другой, еще более серьезной проблемой, для использования CODE станет оружие, генерирующее мощный электромагнитный импульс (ЭМИ). Сильные возмущения электромагнитного поля полностью «глушат» связь, а также разрушают неэкранированные компоненты электроники. Этот же эффект является одним из поражающих факторов ядерного взрыва. По имеющейся информации, в России разрабатывается несколько образцов ЭМИ оружия.

В итоге, как мы видим, «панацею» от всех бед опять-таки создать не получится - CODE отлично подойдет для войны с большинством стран с мира, но не с передовыми игроками в мире вооружения, такими как Россия, которые уже имеют, или в перспективе создадут современные средства РЭБ, и тем более ЭМИ-оружие.

США реорганизуют надводный флот в связи с повышенными возможностями вооруженных сил РФ, КНР и Ирана по ограничению и воспрещению доступа и маневра (A2/AD). Об этом 19 января сообщило американское издание The Diplomat.

Новый формат надводного флота подразумевает разделение судов на маленькие боевые группы, а также повышение количества противокорабельных вооружений в оснащении кораблей. В ВМС США такие тактические изменения называют системой «коллективного летального удара».

— Мы собираемся максимально вооружить имеющиеся у нас платформы, для того чтобы достичь более существенных показателей летальности, — заявил руководитель центра надводных боевых действий флота, вице-адмирала ВМС США Томас Роуден.

— Новая тактическая конфигурация — подтверждение того, что подходят к концу те времена, когда надводный флот США служил лишь в качестве плавучего бастиона ПВО для авианосной ударной группы и платформы для наземных атак, - отмечается в статье.

Тут стоит сказать о том, что представляет собой стратегия A2/AD, в ответ на которую США и хотят произвести реорганизацию своего надводного флота. Дело в том, что потенциальные противники Штатов, не имея возможности соперничать с ними на просторах Мирового океана и отдельных его районов, обеспечивают господство в собственных прибрежных зонах с помощью подводных лодок, крылатых и баллистических ракет, противокорабельной авиации и систем ПВО. Такими зонами и называют пространства с ограничением и воспрещением доступа и маневра. Понятно, что там эффективность применения авианосцев резко снижается, в том числе из-за того, что они вынуждены находиться далеко от берега противника, что, естественно, сказывается на применении авианосной авиации.

Так о какой реорганизации надводного флота идет речь? Отметим, что крейсера и эсминцы, на которых стоит многофункциональная боевая информационно-управляющая система (МБИУС) Aegis, способны нести большое количество крылатых ракет. Скажем, эсминцы типа Arleigh Burke могут нести до 90 крылатых ракет, крейсера типа Ticonderoga — до 122 КРМБ, планируется, что новые эсминцы типа Zumwalt – до 80 КРМБ. Обладая таким количеством ракет эсминец или крейсер может нанести удар, сопоставимый с ударом авианосной авиации. Может быть США хотят в каких-то случаях отказаться от дорогостоящих авианосных ударных групп и заменить соединениями из относительно мелких боевых кораблей с большим количеством крылатых ракет?

Бывший начальник Главного штаба ВМФ России адмирал Виктор Кравченко считает информацию американских СМИ о новой тактической конфигурации флота надводных кораблей США «словесной шелухой».

— У Штатов что ни год, так какая-нибудь новая идея или концепция. Хотя то, что написано в статье – не новость, просто это подается как новость. Для чего? Ну американцам надо как-то обосновать перед Конгрессом, что понадобились деньги… Как были у них те же самые соединения, объединения и флоты, так они и останутся. Ну будут у них оперативные соединения в составе 6-го флота США называться малыми группами, ну и что?

Хорошо бы дождаться хоть какого-то осуществления озвученного, какой-то конкретики. Возможно, речь идет об изменении всего направления американской военно-морской мысли, которая после окончания Холодной войны полностью перешла от стратегии «флот против флота» к стратегии «флот против берега», говорит заместитель директора института политического и военного анализа Александр Храмчихин.

— Когда появились крылатые ракеты Tomahawk, то крейсера и эсминцы перестали быть охранниками авианосцев, а стали самостоятельной ударной силой и в первую очередь против берега. Собственно, авианосцы сами собой переориентировались на наземные цели, а противокорабельные Harpoon стали почти «вымирающим видом». Скажем, на новых эсминцах DDG-1000 Zumwalt, которых будет совсем мало, этих ракет почти нет, как и на «литоральных боевых кораблях» (боевых кораблях прибрежной зоны – «СП»), которые, надо сказать, — редкостное барахло. Поэтому, возможно, классические противокорабельные ракеты, которые стали постепенно вымирать, начнут возрождать.

Тема борьбы со стратегией ограничения доступа и маневра в воздухе, на земле и по морю американцами муссируется чуть ли не со времен окончания Холодной войны. Тогда вместо одной большой цели появился целый набор целей, каждая из которых претендовала на роль регионального лидера, и которая занималась тем, что перекрывала акватории, размещала и модернизировала системы ПВО, что, естественно, понижало эффективность авианосной авиации и т.д., говорит военный эксперт Владимир Щербаков.

— Так что эта тактика американцами давно разрабатывается, и в какой-то мере что-то внедряется. Как пример: их переход к «литоральным боевым кораблям» для боевых действий у побережья противника, вместо того, чтобы гонять огромные авианосцы, что довольно дорого.

Разделение на более мелкие боевые группы Штатами практиковалось всегда, и даже в годы Холодной войны: корабельные боевые группы были разной численности, конфигурации и разного назначения – в зависимости от решаемых задач, впрочем, как и в советском флоте. Сейчас просто у нас стало меньше кораблей, поэтому и группы маленькие, а в советскую бытность в походы ходили и большими корабельными соединениями, скажем, когда средиземноморская эскадра полным составом выходила на учения, и в одиночку, и небольшими корабельными группами. Кстати, когда после терактов в США, когда была объявлена война с глобальным террором, американцы в море выгоняли почти все авианосцы, которые были у них на тот момент в боевой готовности, демонстрируя силу. Так что, на мой взгляд, то, о чем говорится в статье американского издания – не новость, просто, наверное, появился какой-то повод об этом поговорить, может быть, закончились какие-то работы.

Что касается дополнительного оснащения кораблей ударными средствами, то не совсем понятно, что имеет в виду американский вице-адмирал. На мой взгляд, конфигурация их кораблей надводного флота и так позволяет по мере необходимости наращивать боевые средства того или иного типа. Скажем, американцы изначально говорили, что «литоральные боевые корабли» должны быть с модульным принципом вооружения. Как показал опыт, не все у них с ними получилось, но в целом, если нужно обеспечить участие этих кораблей по борьбе с берегом, то модуль с противолодочным вооружением снимается и ставится модуль, заточенный на береговые цели.

То же касается эсминцев и крейсеров – на них стоят универсальные установки вертикального пуска (УВП), которые позволяют применять из одной ячейки как противолодочную ракету, так зенитную или крылатую. Причем крылатые ракеты Tomahawk могут работать и по кораблям. Отмечу, что такие установки – лишь часть МБИУС Aegis, которая есть на всех крупных кораблях США. Что-то подобное создано и у нас, я имею в виду УКСК — универсальные корабельные стрельбовые комплексы, которые позволяют применять противокорабельные, противолодочные или крылатые ракеты, за исключением зенитных.

Наверное, Штаты на свои корабли могут дополнительно «запихнуть» противокорабельные ракеты (ПКР) Harpoon, что довольно просто: ставятся рамы, на них кладутся трубы с ракетами и подводятся системы управления (у нас так же размещают малогабаритные РК «Уран»). Наверное, от этого будет польза, хотя, повторю, боевой потенциал крейсеров УРО и эсминцев типа Arleigh Burk и так достаточен. Может быть, имеется в виду, что американцы будут ставить больший процент крылатых ракет в УВП, сократив зенитные, но это тоже не совсем оправдано, поскольку зенитные ракеты нужны в любом случае.

Кстати, речь может идти и о большом проценте постановки на корабли малогабаритных ракет Harpoon, с увеличенным после модернизации радиусом действия. Реальную дальность полета их американцы не открывают, но, судя по рекламно-маркетинговым материалам, можно предположить, что речь идет о 300 километрах. Плюс Harpoon стала универсальной ракетой, скажем, SLAM-ER — дальнейшее развитие этой противокорабельной ракеты — имеет возможность поражать не только морские, но и наземные цели.

Но, подчеркну, что для нас такие изменения несущественны по той простой причине, что американский флот огромен. И если нам и придется воевать, то только ядерными ударами, по-другому – не реально.

— В США периодически поднимается истерика о том, что Китай оснастил свои подлодки ядерными боеголовками, которые могут достичь их берегов. А 18 января стало известно, что Китай в настоящее время располагает по меньшей мере четырьмя атомными подводными лодками класса «Цзинь», способными нести ПЛАРБ. Как сообщают СМИ, из-за высокой секретности проекта ранее было известно лишь о трех таких субмаринах.

— Эти подлодки не делают никакой погоды, потому что вряд ли все будут задействованы сразу, тем более, если за ними американцы будут как следует следить – а эти приемы прекрасно отработаны за годы Холодной войны. Тут вопрос в другом: никто не знает, сколько реально баллистических ракет у Китая и какова их дальность – долетят ли они до США либо только до Японии? А главное – какие у них головные части?

Дело в том, что у нас с американцами в процессе договоров об ограничении все как-то более-менее известно, а вот что у Китая – загадка. Естественно, с Поднебесной никто не будет воевать, пока точно не будет известно – что у китайцев на вооружении. Потому что для США достаточно двух-трех МБР с четырьмя блоками на каждой, чтобы они перестали существовать.

— Тем более что их хваленая система ПРО не такая уж и совершенная …

— Вот именно. Американская система ПРО не такая уж и грозная сила, как об этом иногда любят говорить.

По сообщению military.com, как заявил командующий ВВС США в Европе и Африке генерал Франк Горенц на ежегодной аэрокосмической конференции, проходившей под Вашингтоном, округ Колумбия, НАТО постепенно теряет своё превосходство в воздухе в отношении России.

«Преимущество, которое у нас было в воздухе, я могу честно сказать, сокращается не столько из-за производимой ими [Россией] авиационной техники, а, что более тревожно, из-за их способности проводить операции (A2 / AD) по воспрещению доступа / недопущению в зоны, которые они в состоянии надёжно прикрыть», -сказал Горенц.

Таким заявлением генерал пополнил хор военных аналитиков и политиков, на все голоса пророчествующих, подобно Кассандре, об утере технологического превосходства вооружённых сил Соединённых Штатов и растущих угрозах, которые представляют собой эффективные меры противодействия американской военной мощи, прежде всего, способности нанесения высокоточных ударов.

По словам генерала, Россия ускорила разработку систем (A2 / AD) по воспрещению доступа / недопущению в зоны во время войны 2008 года с Грузией и вложила значительные средства в развёртывание современных зенитно-ракетных систем дальнего действия (как С-400) и других сухопутных систем А2 / AD с учётом приобретённого во время войны опыта. «Они тогда многому научились и предприняли все меры, чтобы лишить нас асимметричного преимущества, полученного благодаря качественным характеристикам нашей авиации; и им это удалось», — подчеркнул он.

«Одно дело противостоять угрозам авиации, которые значительно возросли, но совершенно очевидно, что ракетные системы класса «земля-воздух» намного дешевле, и они довольно доступны, и это вызывает беспокойство», — добавил он.

Горенц убеждён, что широкое распространение систем A2 / AD бросает вызов мощи военно-воздушных сил США по всему миру. «До этого момента мы говорили о системах A2 / AD на Тихом океане, но теперь это уже проблема не только Тихоокеанского региона. Это в значительной степени касается и Европы, как, впрочем, и других мест на планете».

Действительно, развитие стратегии А2 / AD в корне подрывает американские принципы ведения войны. «Американский способ ведения войны требует обеспечения надёжной воздушной разведки … потому что мы считаем, что завоевав превосходства в воздухе, можно решать любые задачи, а без превосходства это вряд ли возможно», — считает Горенц.

Американский генерал призвал разрабатывать новые тактические приёмы и по-новому организовать подготовку или, точнее, вернуться к старым учебным программам: «Понятно, что мы должны организовать подготовку по тем же методикам, которые мы использовали во времена холодной войны». Однако, растущие технологические возможности потенциальных противников США могут потребовать разработки таких новых оперативных концепций, как операции по нанесению ударов из дальних зон без вхождения в зоны A2 / AD.